Искусство для того и существует, чтобы заставлять удивляться очевидным вещам, показав их под неожиданным углом. Порой это потрясает, вызывает восторг или протест, но всегда погружает в размышления. Андрей Крючков создал театр философский, аллегорический, хотя порой обращается и к комедиям положений.

Библейское имя, вынесенное в заглавие пьесы-перевертыша «Печать Каина», явственно дает понять: разговор пойдет невеселый. Первое в человеческой истории убийство – не повод для шуток. В интерпретации драматурга Алексея Плохова и режиссера Андрея Крючкова история двух самых известных человечеству братьев – трагедия не просто страшная, но и неоднозначная.

В подаче Крючкова современный Каин (Иван Савченко) – палач и жертва в одном лице. Не человек – символ противоречий, свойственных роду человеческому. Любимый горожанами доктор, призванный спасать жизнь, как таковую, лишает ее брата. Не случайно, не в состоянии аффекта, как ветхозаветный Каин, а вполне осознанно, решив, что не только вправе, но и обязан очистить мир от зла, олицетворением которого стал Авель (Андрей Брагуца). «Если не я, то кто же?»

Литераторы не любят дельцов. Продолжая классическую традицию, автор пьесы показывает Авеля исчадием ада, в который тот под занавес и отправляется. Геенна огненная пожирает его кровавым пламенем, хотя ведь это он убит ударом кухонного ножа в самое сердце – доктор не мог промахнуться. Но перед этим, по словам Коменданта (засл. арт. России Александр Крючков), Авель ограбил каждого человека в городе.

И Комендант откровенно страдает от необходимости выполнять долг тюремщика для Каина, которого оправдывает «по законам совести». Но может ли быть оправдано убийство? Вправе ли смертный брать на себя право решать – кому умирать? Вопросы вечные, однозначного решения быть не может: вправе ли изобретатель машины времени вернуться в прошлое и придушить Адольфа Шикльгрубера в колыбели? Или человечество обречено совершать одни и те же роковые ошибки из века в век? Для того нам и даны интеллект и совесть, чтобы мучиться нравственным выбором всю свою жизнь, взращивая бессмертную душу.

Как раз она – душа Каина – и становится для Авеля главным предметом торга. За его спиной, то вполне физически, то незримо возникает самая темная фигура мистического мира, сплетенного с реальностью тюремной камеры. Признаться, я и не подозревала, насколько талантлив актер Николай Ларин, пока не увидела его в роли Надзирателя (он же – сам дьявол). Две ипостаси этой сущности сыграны Лариным с использованием разных красок, но в равной степени ярко и дерзко.

Впрочем, никто из актеров, занятых в камерном, но столь глубоком и мощном спектакле, не разочаровал. Ивану Савченко дано одним взглядом показать пропасть страданий героя. Андрей Брагуца в роли Авеля неотразим в наглой беспринципности своего персонажа. Искреннее сочувствие вызывает Комендант Александра Крючкова, хотя это ему вести на плаху невиновного Каина… Или все же виновного?

Это каждый должен решить сам. Мне же хочется еще отметить работу художника по костюмам Наталии Казаковой. Светлая роба Каина, вызывающая ассоциации с Христом, и темный изысканный костюм Авеля... А Надзиратель в гимнастерке чекиста? А домашний жилетик потерянного Коменданта? Лучше создать зримые образы невозможно.

«Печать Каина» – спектакль-размышление. Но это еще и кипение страстей: герои сражаются не только духовно... Физиологические подробности добавляют яркости образам – Каина должно было тошнить над «парашей», ведь убить человека и не задохнуться от отвращения к себе – невозможно.

Не буду описывать финал спектакля, но это режиссерская удача Андрея Крючкова. Вызвать у зрителя состояние катарсиса последним мазком – гениальный ход. Пережить это стоит.